|
Le Roi De La Mort.
Тихо шелестели волны. Мягко, совсем не по-летнему, лились на белый песок лучи
солнца. Одинокая чайка жаловалась на тоску. А я просиживал на уютном берегу
очередной день. Не замечая приятной глазу картины, я думал о ней. Глупец! Надо
было бросить все, убежать, но не трогать её хрупкой души.
Тучи, давно бунтующие от ясной погоды, добились своего. Небо наглухо закрыло
свинцовой заглушкой, адски рокотнул смех бури и заморосил дождь. Я встал и,
закутавшись в плащ, двинулся прочь. Там, впереди – дом… А может теперь вовсе и
не дом, а гробница? Может. Может, однажды, и я лягу рядом с ней.
Защемило в груди. Я упал на колени, повинуясь серому волку тоски.
– Достопочтимый…
Фраза оборвалась на полуслове. Её зеленые глаза лучились загадочной радостью.
– О, что вы госпожа! Можно ли шута звать достопочтимый?
– Хм, смешной!
– Весьма сему рад, госпожа.
– Не надо меня так называть. Заезжий мудрец говорил, что все люди равны.
– Равны, но знали б это те, кто каждый день вершат насилие над миром.
Она рассмеялась. Непривычно звучал нежный и искренний её смех среди грязи и
духоты кухни.
Смех…Наконец, я совладал с собой. Она все время была где-то рядом. Неощутимым
фоном звучал её образ в мозгу. Но я стерплю. Если это мое наказание, то я не
стану его отвергать. Я – виновен. Я – виновен.
Нехотя, ворча от злобы, отступали тучи, обнажая залитое кровью солнце. В
обессиленных боем лучах искрилась роса.
Закат… Мне пора. Там я буду рядом с ней. Там она будет слышать каждое мое слово.
Я вновь шел, быстро ступая по горящей траве. Вскоре, на горизонте показались
неуютные горы. Рядом с ними одиноко стоял заброшенный замок. Замок одинокого
шута. Шут… Какой я шут без короля? Я просто одинокий житель поднебесной муки.
Король расхохотался. Он редко был так весел, как сегодня.
– Ты как всегда великолепен! Так я говорю, а женушка?
Королева неопределенно пожала плечами. Оставленная вниманием мужа, она почти
всегда была далека от темы разговора.
Открылась тяжелая дверь и вошел слуга.
– Обед, государь.
– Что там сегодня? – спросила королева без тени любопытства в голосе.
– Запеченный поросенок, куропатки, похлебка, вино и фрукты.
– У меня нет аппетита. Пожалуй, я останусь здесь.
– Хорошо, женушка. Как хочешь, - сказал король и встал.
Небольшая процессия двинулась прочь из залы. Встал и я, но королева властным
жестом остановила меня.
– Оставь нас одних! – сказала она слуге.
Слуга ушел и королева торопливо сбежала вниз со ступеней. Взволнованно дыша, она
стояла передо мной.
– Хочу спросить тебя я, шут. Не откажешь королеве?
Меня ни сколько не удивлял жар её слов. И король, и придворные, и даже она
замечали взгляды королевы в мою сторону.
– Я знаю, что королева просить меня желает, но короля почет дороже мне.
– Ты смеешь мне перечить! Сейчас я…
Стукнула дверь. Её глаза остро кололи холодным огнем. Королева побледнела.
Замявшись, она пробормотала "извините" и выбежала прочь.
Я сел на ступеньки. Резко зазвенели бубенцы. Сорвав с головы ненавистную шапку,
я кинул её в угол. Она бесшумно подошла и села рядом. Крохотная искорка горела
на её щеке.
Я тогда не шелохнулся. Безумец! Почему не обнять её тогда. Почему я не смог
стать человеком, так и остался для неё шутом.
Звук шагов зазвучал по новому – траву сменила мощеная дорога. Безликий замок
нависал над головой. У стены я остановился. Рядом с дорогой возвышалась совсем
другая твердыня. Маленькая и неприступная. Только ей я мог доверить её тело.
Тихо, словно боясь разбудить, я сел рядом. Сознанье охватил мрак…
Она смеялась. Просто озорно наполняла залу радостью. Почему я не рассмеялся
тогда с ней, не отдался бесконечному порыву беззаботного счастья? Я, как и
прежде, размышлял о смерти. Какой смысл гадать? Она сама придет и скажет все что
нужно. Я бесцельно тратил время. Почувствовав во мне тягость логичности, она
вдруг остановила свой танец и кинулась ко мне.
– Бедный мой шут! – прошептала она, - Бедный мой шут!
Нежно лег на мои губы её поцелуй, и я очнулся. Во мне проснулась сущность,
гонимая карликом шутом. Но было уже слишком поздно. В залу ворвались они. Круша
мир счастья, они убили её, одним взмахом разрушив священный алтарь. За миг суд
бытия вынес мне приговор: "Виновен!". Он затмил все. Я даже не пытался мстить.
Я очнулся лишь когда ушли варвары. Бережно омыв её тело, я похоронил её у стены.
Это было началом моего наказания.
Я встал. В сердце опять щемила тоска. Торопливо я вошел под своды замка, желая
скрыться от мира. Как и всегда, как и каждый из дней моего наказания, я разжег
костер в центре залы, тихо лег рядом и вскоре канул в сон. Мне снилась она. Её
печальные глаза нежно смотрели на меня.
– Бедный мой шут! Бедный мой шут!
Ветер беспокойно ворошил пряди его волос. Рядом, в свете тлеющих углей сидела
девушка. В её руках были листы исписанной бумаги. На последнем листе было
начертано стихотворение.
Я – шут. И точно знаю я –
Не быть ничем иначе мне,
Как только яркой кляксой
На черно-белом фоне.
Еще тогда, когда я был
Куском лишь плоти,
Что в первородной тьме
Болтался не у дел,
Тогда судьба мне начертала
На сердце пламенном моем
Пером острейшим жизни,
Размашисто и твердо –
Ты – шут,
И маяться ты будешь этим.
Года с тех пор летели,
Как рой снежинок на ветру,
Все дальше унося в глубокую тоску.
И вот, я постарел,
Мой лик осунулся,
Глаза, что в юности горели
Как братья маяки,
Теперь едва лучились
Улыбкой старческой моей.
Но и теперь я твердо верю,
Что не стану я другим
Даже и тогда, когда придет
Ко мне посланец смерти,
Тот что избавит на века.
Точка.
Виталий Федоров
|
